"Щелкунчик" как признак Рождества и знакомство с Геннадием Недвигиным - художественным рук

Одним из признаком наступающего Рождества и Нового года является показ балета «Щелкунчик». И, несмотря на то, что “Nutcracker” можно посмотреть во многих местах, классическая традиция Атланты- представление в театре Fox от Atlanta Ballet. За 22 года было показано 488 представлений от хореографа Джона Макфолла. Мало кто знает, но для «Щелкунчика» использовано 20 тонн снега, 8 тонн декораций и 11 метровая рождественская елка. В этом году с 8 по 28 декабря вы сможете увидеть данную постановку в последний раз. В 2018 всех нас ждет совершенно новый «Щелкунчик» от художественного руководителя Atlanta Ballet – нашего соотечественника- Геннадия Недвигина. Так что спешите увидеть балет в этом году, чтобы было с чем сравнивать в году будущем.

А мы тем временем встретились с Геннадием, чтобы узнать, как прошел для него первый год в Атланте, а также ближе познакомить читателей Russian Guide In USA с талантливым соотечественником.

Но начнем по порядку. Родом из Каменск-Шехтинска, что под Ростовом, Геннадий пошел в балетный кружок с пяти лет следом за старшим братом...

- Брат был старше меня на пять лет и я во всем хотел ему подражать, -рассказывает Геннадий Недвигин. - Занимался гимнастикой, одновременно ходил в музыкальную школу, где играл на аккордионе, пел в хоре. В общем, детство было очень активным.

В десять лет я поехал провериться в Московское хореографическое училище при Большом театре. Старший брат уже учился там и, в один из приездов к нему в Москву, педагоги заметили меня и посоветовали провериться. Я всегда обожал своего брата и мне было интересно заниматься балетом: выходя на сцену я терял свою неуверенность и смущение. Но если меня просили сделать что-то перед родственниками, я всегда стеснялся.

И вот я поехал и прошел все три отборочных тура, а отбор был очень жесткий: со всего тогда еше Советского Союза приезжали дети. Стал жить в интернате вместе с братом. Сейчас, глядя назад на все это обучение, я понимаю, это лучшее,что мы могли получить. Наших девочек вела директриса Головкина, получился своего рода «элитный класс» и нам давали экспериментальные уроки и модерна и карате. Так что тренировка прошла очень интенсивная, в том числе это была и школа жизни для меня: научила самостоятельности. Хотя это для меня было не в новинку, я и раньше ездил один на соревнования по гимнастике в другие города. Гимнастикой я очень любил заниматься, но сейчас только смотрю Олимпиаду.

-Как родители ко всему относились?

- Конечно, как любые родители, они делали все, чтобы помочь своему чаду. Мама даже кровь сдавала, чтобы получить отгулы и приезжать к нам как можно чаще. Иногда у нее получалось и раз в месяц нас навещать.

- Что произошло после окончания школы?

- Были предложения остаться в разных театрах в Москве. Мы с другом проверились в Московский Ренессанс Балет- первую частную балетную компанию тогда- и нас пригласили на солистов. Выбор был: танцевать в кардебалете или стать солистом, и мы пошли в Ренессанс. Я там проработал пару лет, сьездил на три конкурса: в Японию в Осаку, в Будапешт в Венгрии и в Париж. В Японии я получил специальный приз. Также там было несколько человек из Jeune Ballet de France («Молодой балет Франции»), все три пары получили призы, что для нас было, конечно, удивительно: как они хорошо подготовлены. И директор этой компании, посмотрев на меня, предложил присоединиться на следующий год к ним. Я подумал и согласился.

-Не страшно было?

- Страшно: одному в чужой стране без языка. Мне было тогда девятнадцать лет. Двадцать исполнилось, когда я уже переехал во Францию. Вообще все изменения у меня просходят в десятилетние даты: 10, 20, 30 и 40 –крупные перемены. Во Франции я проработал один год. «Молодой балет Франции» основан на том, чтобы молодые танцовщики окрепли там, получили профессиональные навыки, уверенность на сцене и перешли на другую, более солидную работу в одном из театров.

В этот год я также попал на Парижский конкурс и шел в тройке лидеров. Но когда стали награждать, оказалось, в Париже дают только два места- первое и второе, а третьего нет. Но мне предложили контракт в Бордо. Пока я думал, поехал на гастроли в Сан-Франциско: там мы танцевали вместе с выпускниками Школы Балета Сан-Франциско и делали с ними классы. Мне было очень интересно, мы провели вместе три недели, станцевали три спектакля. Я тогда сказал всем, что ищу работу. И, после третьего спектакля директор Балета Сан-Франциско ждал меня за кулисами и предложил мне контракт солиста. И уже на завершающем банкете мы отметили и мой новый контракт. Так я попал в Сан-Франциско, где начал солистом и с первого года получал сольные и ведущие партии: работы было много. Станцевал Блудного сына Баланчина и после этого меня сделали ведущим танцовщиком. В общей сложности я отработал там 19 лет, 16 из них ведущим танцовщиком.

-Заметили ли Вы разницу между российским, европейским и американским балетом?

-Конечно. Когда я уехал во Францию страх был из-за того, насколько современный танец развит в Европе по сравнению с Советским Союзом или Россией в то время. У нас все основывалось на классике. Мы даже начинали изучать классы модерн, но в Европе был уже другой уровень . Осозновая свои пробелы в этом, было немножко страшно: смогу или нет, но и интересно получить опыт и научиться новым стилям танца. Учиться можно много.

-Геннадий, вы безусловно талантливый человек, но сколько в Вашем случае от таланта и сколько от трудолюбия?

- Все взаимосвязано. Талант, естественно, дает больше шансов подняться до больших высот: без него ты ограничен- не сможешь прыгнуть выше определенной планки. Но опять же до этой планки тоже надо дойти! И тут пригодится и трудолюбие и помощь педагогов и то, что тебя окружает и что ты сам делаешь. В любом случае, в нашу школу без таланта не брали.

- Но не ведь не все те таланты, кого отобрали, дошли до конца..

- Отсеивается очень большая часть: примерно две третьих каждый год.

- Вы говорите, больше популярен современный танец сейчас? Модерн?

- Да, если пользоваться английскими терминами: есть классический, неоклассический и балет contemporary. Модерн это не совсем балет, скорее даже совсем не балет. Обычно в балет-модерне выступают танцовщики не проходившие классического балетного обучения. Но раз в Atlanta Ballet собрались те, кто воспитывался на классике, мы не должны терять этого и я уделяю большое внимание именно классической составляющей. Даже выбирая танцовщиков на следующий год, проверяю, насколько они обучены, и насколько можно их подправить и дать им нечто большее. Опять-таки мы работаем в разных стилях современного танца. Посмотрите репертуар этого и следующего года: там есть классические вещи, поскольку я хочу, чтобы танцовщики не забывали, с чего именно начался балет и поддерживали это .

-Классический балет самый тяжелый?

- Да, и я ощутил это работая в Сан-Франциско. Может быть мне было немного легче, ведь именно

Этому я учился в Большом театре. Но для американских танцовщиков это всегда было тяжело.

- У вас в компании танцовщики из 13 стран?

- Это не специально получилось, но в принципе балетные компании сейчас очень многонациональны. За исключением, пожалуй, Гранд-Опера или Большого театра, но даже там периодически появляются танцовщики из других стран. Я думаю это помогает колориту в какой то степени. Единственное, когда ты выводишь на сцену танцовщиков всех вместе, надо, чтобы они дополняли друг друга, а не было подбора из стилей. Немножко сложнее научить их выступать в одном стиле и менять его, когда это необходимо. Также от хореографа очень много зависит, ведь у каждого свой стиль.

Сначала мне было сложно понять, как танцовщику разновидности в стиле хореографов. Ведь танцовщики научились управлять своим телом, нашли свой способ выражения и делают так, как им удобно. Но каждый хореограф приносит свою специфику и, если ты не обращаешь внимание на это, как артист, то получается все не натуральное, искусственное.

Для меня лично было очень важно научиться от хореографов. Именно это одна из причин, почему я хочу привезти сюда новых хореографов, чтобы танцовщики могли работать с ними один на один, а не просто разучивать где-то поставленный до этого балет.

В этом сезоне 2017-2018 у нас будет три премьеры: «Дон Кихот», «Черный лебедь» и «От Баха к Бродвею». Хореографы приезжали работать с танцовщиками, специально для нашей компании. Этот момент я ценю больше всего: когда в студии идет обмен информацией, знаниями, движениями, вдохновением. Процесс создания чего-либо для меня самый важный.

-Вы ездили в Нью-Йорк и даже Барселону на прослушивания, неужели недостаточно местных талантов?

- Недостаточно. В Нью-Йорк приехало около 180 человек, хотя записалось наполовину меньше. Уже пришло время начинать класс, а очередь уходила за угол и мне пришлось разбивать на два класса. Выбрали пятерых.

В Барселоне было похожее, но там было больше директоров, представлявших различные компании. Несколько человек оттуда я тоже отобрал: кого-то в компанию, кого-то в программу Fellowship. Это так называемая вторая компания при Atlanta Ballet, куда приходят танцовщики от 18 до 21 года. Они уже закончили школу, но еще недостаточно окрепли, чтобы танцевать в основном составе. Сейчас мне нужно использовать людей в компании сразу, я не могу их обучать заново. Мне нужны танцовщики, которые уже имели опыт нахождения на сцене и которым я могу дать материал и мы уже готовим его для сцены.

- Есть ли какая-то разница между танцовщиками из разных стран: самые лучшие японцы, скажем, или русские? Или это неполиткорретный вопрос?

- Так нельзя сказать, и дело не в политкорректности. Из своего опыта я ничего подобного не заметил. Кто-то может быть больше предрасположен в плане строения тела, но когда дело доходит до крепости, силы или артистизма, он может показать результаты хуже. Тут все зависит от конктретного танцовщика, а не страны его происхождения. У нас есть и европейские, и азиатские звезды. Сейчас вот японцы занимают много призовых мест на конкурсах, тот же Ким из Кореи, исполняющий ведущие роли в Мариинском театре в Санкт-Петербурге. Неизвестно, где найдешь золотник, но самое главное найти и немного пообтесать.

-До скольки лет обычно формируется танцовщик?

- Танцовщики складываются до 25-26 лет. Если тебя это устраивает- хорошо, если нет, изменить что-то уже сложно. Если мне нужны танцовщики, готовые танцевать в разных стилях танца, мне проще работать с молодыми.

- Вы сами берете классы и занимаетесь?

- После того, как я стал директором, классов не стало. Последнее выступление было в Мексике в июле 2016 года, там проходил большой Гала – Despertares – международный фестиваль балета и современного танца. И это был мой последний класс..

- Скучаете? Хочется пойти к станку?

- Конечно, если всю жизнь этим занимался, а сейчас просто нет возможности и времени. Я взял за правило учить компанию один класс в неделю и на это я выделаю специальное время. Каждый четверг я учу и сам завожусь и показываю то, что выучил и хочу передать другим. И тело, конечно, не потеряло координацию и выучку. Вроде с утра подумаешь: не получится, а в классе как то начинаешь показывать и все органично получается: сам заводишься. Ты должен быть окружен танцовщиками, на которых можно равнятся, которые могут показать: то, что ты делаешь, это не лимит, есть больше. Это открывает глаза: еще пахать и пахать до высот. А высоты вообще несканчаемые. Я считаю, в балетном мире очень важно иметь людей, на кого еще можно смотреть и равняться.

-Сколько времени занимает постановка спектакля?

- Начинается все за год. Но сам процесс постановки хореографии идет около трех недель. Именно столько мы выделяем хореографу, чтобы сделать постановку. А перед тем, как это вынести на сцену потратим еще какое-то время. Мы сделаем балет, потом откладываем ненадолго: у нас сезон зимой и весной, поэтому все работы будут делаться осенью. А, когда подходит время, недели за две три непосредственно до спектакля, мы снова прогоняем все, приедет хореограф, что-то подработает, иногда поменяет, а потом мы уже выносим готовый спектакль на суд зрителей.

- Планируете ли гастролировать?

- Сейчас я пока работаю над репертуаром. Нарабатываю то, что будет только у нашей компании, чтобы было чем делиться с остальными и в США и в мире. Чтобы мы показали то, чего другие не видели еще. Сейчас я концентрируюсь на том, чтобы расширить компанию и создать больше рабочих мест для танцовщиков: делать более крупные балеты. Хочу создать репертуар, который можно вывозить на гастроли, а также наработать навыки у танцовщиков, чтобы они могли быть разносторонними, готовыми танцевать в разных стилях. И опять таки привести нашего зрителя в Атланту. Здесь очень малый процент населения ходит на балет. Я приехал из Сан-Франциско, такого же по размеру города, но там программ в два раза больше и в два раза больше спектаклей на каждую программу. А здесь мы не заполняем даже пол-зала.

- Атланту вообще сложно раскачать...

- Я вижу, как начинает искусство привлекать внимание сначала небольших групп людей, потом все больше и больше. Atlanta Ballet один из трех китов, вместе с симфонией и оперой и мы, конечно, должны привлекать потенциального зрителя. Наш репертуар основан на идее, что мы можем предложить интересные вещи для разной публики: кто-то любит классику, кто-то современный танец.. Заодно посмотрите вот это, может быть вам также понравится. Никогда не знаешь, что больше понравится

-Мне кажется постановка трех балетов «Выбор Геннадия» была гениальная идея: кому-то нравится одно, другим другое. После того, как вы стали директором, Atlanta Ballet получил больше популярности среди русскоязычной общины. Многие ходили много лет назад, разочаровались и перестали ходить и сейчас я была приятно удивлена, как и многие другие, насколько поднялся уровень и программа стала намного интересней и многообразней.

- И в этом нет ничего зазорного. Потому что бывает и так, что нравился современный, а после просмотра вдруг классический зацепил.

Сейчас мы хотим сконцентрироваться, чтобы сделать Atlanta Ballet профессиональной студией, потому что здесь находится компания и программа подготовки профессиональных танцовщиков и программа обучения тех студентов, которые хотят стать профессионалами и работают в этом направлении. У нас есть что предложить зрителям разного возраста. Как и программы обучения. В нашей балетной школе есть классы для детей с двух лет, включая и программу “Mommy and Me”: в Buckhead и Midtown. Вот как раз моя трехлетняя дочка ходит в один из этих офисов.

- Можете рассказать немного о личной жизни..

- Жена у меня японка, она приехала учиться в Америку и здесь мы познакомились через общих друзей. К балету она не имеет никакого отношения, но нам так и нравится. Одного танцовщика в семье вполне достаточно. Сейчас жена дома с дочкой. Дочка просто обожает танцевать: вот здесь у меня бесконечные упражнения. Конечно, это отдушина. Первый год в компании мое расписание насыщено по полной программе. Я в понедельник- это у половины компании и танцовщиков выходной- прихожу на работу ненадолго. Говорю жене: пойду чуть-чуть поработаю, на емейлы отвечу. Потом она звонит, спрашивает: когда домой? Смотрю – уже шесть вечера. Вот так и зашел на работу в выходной...Но хорошо, когда есть выходной один хотя бы в неделю.

- Вы считаете балет –это высокое искусство или современный балет это уже нет?

- Думаю, балет это высокое искусство, но оно доступное искусство. И в наше время оно стало более доступно: что то есть в интернете, в кинотеатрах транслируют балет из Большого театра и других мест. У людей стало больше понятия о балете. Этот вид искусства перестал быть экслюзивным и далеким от людей у которых есть желание посмотреть, провести время с семьей. У меня новые друзья, которые никогда раньше балетом не интересовались, пришли и были в восторге. Это доступно и интересно для всех возрастов. А через год, в декабре 2018 года, мы будем делать новый балет «Щелкунчик». Это будет одна из больших работ, которые производились в Европе или Америке. У нас очень сильная команда дизайнеров. Юрий Посохов- хореограф, Том Пай- дизайнер сцены, Дэвид Винн очень известный дизайнер по свету, Сандра Вудл дизайнер по костюмам. Это команда, которая уже работала вместе. Том Пай из Англии, работал вместе с Бродвеем, с оперными театрами, хорошо известен своими работами. Над балетом он будет работать первый раз, но то, что я видел обещает очень многое.

-За счет чего живет Atlanta Ballet ?

- Основной источник- пожертвования от частных лиц и компаний, государства. Ни одна компания не может выжить только на продаже билетов, но что интересно у нас больше пятидесяти процентов дохода от билетов: это редкость для балетной компании вообще-то. Надеемся привлечь больше людей.

Компания живет и расширяется, поэтому я и хочу привлечь больше танцовщиков. Чтобы достичь результатов, нужно всегда быть начеку: что происходит в городе и в мире, надо работать много и со школой и с публикой, и с самой компанией Atlanta Ballet.

-Чем любите заниматься кроме работы?

-Люблю выйти на природу. Подышать, у озера посидеть. Отвлечься немного. Но возможности нет просто. Сейчас больших увлечений нет, тк просто нет времени. Когда родилась дочка, думал, откуда же мне взять время? А после того, как стал арт-директором Atlanta Ballet и подавно нет времени.

Раньше любил в бильярд поиграть и в гольф можно научиться. Но в ближайшие года два даже не могу мечтать об этом.

-Нашли ли друзей в Атланте?

-Да, знакомимся: я открыт к разным людям. Когда я только приехал в Сан-Франциско из Франции, первые знакомые были русские. Но также много было и франкоговорящих. Во Франции было тяжело без языка, но в течение года я его достаточно хорошо выучил и мог общаться. И тут переезд- в Америку, совершенно не зная английского. Но я достаточно свободно общался на французском и процентов 30 людей в компании говорили на французском : те же американцы и канадцы и французы , конечно. Я знал, чтобы выучить язык нельзя стесняться: нужно пытаться говорить и тогда все произойдет намного быстрее. И я хотел проводить время с людьми, чтобы выучить язык, поэтому я не придерживался чисто русского круга общения. Когда жил во Франции, была ностальгия, но ко времени переезда в США она уже прошла.

Мои родители все еще в России. Брат переехал в Германию, где он танцевал. Так что мы обычно в Германии встречаемся.

- Остались ли нереализованные мечты, чего бы еще хотели добиться?

- Большая мечта- поставить компанию на новый уровень. Работы здесь очень много и то, где бы хотелось компанию видеть, еще далеко, но иметь возможность вложить свои силы, знания и идеи в этои дать ей рост- это большая удача и счастье. Также как и огромная ответственность. Но иметь такую возможность многого стоит.

Людмила Баталова